От демиурга к партнеру. Как архитекторы увидели горожан

Издательство Strelka Press выпустила книгу «Горожанин: что мы знаем о жителе большого города?». Это попытка описать современного жителя большого города силами ведущих российских ученых и экспертов, принадлежащих различным научным дисциплинам и интеллектуальным традициям. IMC публикует главу «От демиурга к партнеру. Как архитекторы увидели горожан», написанную архитектором и графиком Юрием Григоряном.

Архитектор, по сути дела, и есть горожанин. Есть и девелоперы-горожане, которые не отделяют себя от города, не хотят его портить и мечтают сделать какой-нибудь прекрасный проект. Являются ли горожанами представители городской администрации? Безусловно, и среди них есть люди, радеющие за свой город. Но у архитектора есть «волшебная палочка», которая отличает его от других горожан: он создает образ будущего. Этим архитектура занимается исторически. И именно своим образом будущего архитектор может привлечь, «заманить», втянуть в разговор других представителей городской среды — и городские сообщества, и власти, и девелоперов.

1

Кого мы называем архитектором? Это человек, который создает архитектурную форму в конкретных обстоятельствах в определенном месте и видит своей целью развитие архитектуры как языка. При этом лишь 3% зданий в мире возводится с помощью архитекторов и тех, кто выступает в этой роли. Остальные 97% — дело рук исключительно строителей. Люди привыкли путать эти две профессии. Многие девелоперы сами делают архитектуру по образцам как рыночный продукт, а архитекторы привлекаются ими лишь для рисования фасадов.

Вот почему любой разговор про архитектуру стоит начинать с определения, кто такие архитекторы, — чтобы потом не было путаницы. А с другой стороны — еще и потому, что архитектуру нужно уметь читать.

Это как с музыкой: надо в ней разбираться, иначе ты просто ее слушаешь, но не понимаешь

Стало ли сегодня модно разбираться в архитектуре в связи с популярностью разговоров о городском благоустройстве? Сомневаюсь. Скорее, повышенное внимание к архитектуре связано с тем, что в Москве появились группы граждан, которые стали осознавать роль архитектора и степень его влияния на окружающую среду. Связано это, в первую очередь, со сносом исторических памятников и с потерей облика исторического города. Гражданское общество впервые стало консолидироваться именно вокруг темы защиты наследия. Вторым поводом стала дискуссия об общественном пространстве и о том, кому оно принадлежит. И вот тут архитекторы, возможно впервые, встретились с горожанами.

2

Традиционно архитекторы рассматривали горожан просто как обитателей произведений архитектуры. В середине прошлого века считалось, что миссия архитектора — добиваться нового качества жизни горожан. Подобное мессианство было свойственно многим великим архитекторам XX века, начиная с Ле Корбюзье и Фрэнка Ллойда Райта, у которых даже была своя философия развития человечества.

Однако постепенно накапливалось понимание, что декларируемые архитекторами гуманистические цели мало соответствуют тому, как создаваемые ими архитектурные пространства функционируют в реальности и какое влияние оказывают на жизнь людей.

Переломными здесь оказались 1960-е годы, когда на переходе от модернизма к постмодернизму произошла, в частности, переоценка демиургической роли архитекторов. Идеалом вдруг стал исчезающий старый город, который модернистами считался непригодным для жизни.

В настоящее время роль архитектора подвергается радикальной переоценке. Чилийский архитектор Алехандро Аравена, получивший в 2016 году Притцкеровскую премию (аналог Нобелевской премии в области архитектуры), известен тем, что стал привлекать будущих жителей недорогих малоэтажных домов в качестве полноправных партнеров при создании их архитектурных проектов, что, в общем, меняет представление об архитекторе как о художнике.

Теперь архитектор выступает уже не как демиург: он делает других людей соучастниками рождения архитектурной формы, которая станет их домом

Есть и другой взгляд на проблему автономии архитектуры — когда здания трактуются скорее как shells, пустотелые формы, которые к человеку никакого отношения не имеют. Например, итальянский теоретик архитектуры Альдо Росси считал, что город сам порождает себя и свою архитектуру и что архитектура не функциональна. Любое здание является в первую очередь фактом городской среды, и его можно как-то использовать. Будущее само придумает ему применение. Отсюда — идея бесконечного переиспользования построенных произведений архитектуры.

3

Конечно, результаты любых действий архитектора так или иначе меняют образ города и сказываются на жизни горожан. Городское пространство, улицы, площади, остановки общественного транспорта, ларьки — все это тоже связано с архитектурным дизайном. Архитектурный дизайн — это текст, который передает людям модель определенного поведения. Но сама идея что- то построить очень редко принадлежит архитектору.

По сути, архитектор отвечает только на вопрос «как?», а не «что?». И именно в этом заключается его ответственность

Проблемы часто коренятся в качестве работы экспертов, участвующих в проекте на предварительной стадии, когда еще есть возможность хорошенько подумать — и в каких-то случаях просто отказаться от идеи строительства. Это самое важное архитектурное решение. Правда, оно почти никогда даже не рассматривается.

Как обычно складывается коммуникация между архитектором и городской властью? Каждый, прикрываясь интересами горожан, отстаивает свои интересы. Сегодня мы видим, как тяжело складывается коммуникация по поводу изменения общественных пространств и ремонта улиц. Все это говорит о том, что горожане являются в большей степени объектом, чем субъектом городского развития. Они не оказывают никакого влияния на архитектурную политику, но их постоянно убеждают, что все делается именно для них и поэтому они должны потерпеть временные неудобства.

Горожане, не имеющие возможности самостоятельно разобраться в происходящем, будут просто препятствовать любым изменениям. Они считают город своим и на все предложения что-то изменить в нем реагируют по принципу «Not in my back yard», то есть «ничего не надо делать». Эта «инстинктивная» реакция на любые раздражители объясняется тем, что горожане, о которых все так отчаянно пытаются заботиться, очень слабо структурированы как сообщество. Представителей власти и архитектурного цеха легко персонифицировать. А с кем мы имеем дело, когда говорим о горожанах? И это большая проблема для архитектора, работающего в городском пространстве. Хорошо ли мы знаем общество, живущее в городе? Как оно себя структурирует и какие у него интересы на самом деле?

Город — это политическое пространство, где сталкиваются различные воли: горожан, представителей власти, предпринимателей, идеологов. И доминирует обычно тот, у кого воля сильнее

Например, девелопер. У него очень сильная воля и желание построить побольше. Он «продавливает» и волю властей, и волю архитекторов, а горожане для него являются просто покупателями.

Люди покупают квартиры в спешно возводимых гигантских муравейниках, мотивируя это тем, что у них нет другого выбора. Как хочется представить себе мир, в котором у людей есть развитый вкус и они настолько себя уважают, что не хотят жить в муравейниках, даже если квартиры в них дешевые. Но в реальности люди это покупают, будучи нетребовательными и к своей жизни, и к жизни своих детей, — и тем самым подпитывают волю девелопера. Они дают ему уверенность — что бы он ни построил, это будет куплено и он на этом заработает. Так создаются городские пространства, непригодные для красивой, разумной и удобной жизни.

4

В Москве архитектора недавно отсоединили от всяческих соблазнов социальной инженерии. Теперь развитие города находится в компетенции городских властей. И даже девелопер в большей степени ответственен за образ жизни горожан, чем архитектор. С последствиями этой дискриминации мы все сегодня и имеем дело.

Но кто сказал, что архитектор обязательно должен смотреть на людей как на объект? И общество вполне может любить своих архитекторов и разбираться в их архитектуре. Во многом это вопрос взаимного уважения. На открытии одной архитектурной выставки в Швейцарии я услышал такие слова: «У нас есть города с прекрасными зданиями, которые создали наши архитекторы. К сожалению, многие из них стали настолько известны, что они уже мало работают в Швейцарии и строят прекрасные здания по всему миру. Но нам бы хотелось, чтобы эти замечательные люди больше строили на родине, посвящали, так сказать, свое мастерство родным местам. И поэтому мы на этой выставке показываем то, что швейцарские архитекторы построили в Швейцарии».

Архитектор, по сути дела, и есть горожанин. Есть и девелоперы-горожане, которые не отделяют себя от города, не хотят его портить и мечтают сделать какой-нибудь прекрасный проект

Являются ли горожанами представители городской администрации? Безусловно, и среди них есть люди, радеющие за свой город.

Но у архитектора есть «волшебная палочка», которая отличает его от других горожан: он создает образ будущего. Этим архитектура занимается исторически. И именно своим образом будущего архитектор может привлечь, «заманить», втянуть в разговор всех других представителей городской среды — и городские сообщества, и власти, и девелоперов.

Речь не о каком-то тотальном «футуризме», а об утверждении определенных ценностей в каждом конкретном проекте. Архитектор обозначает контуры будущего в данном пространстве. Этим и интересен процесс создания архитектурных форм: он позволяет посмотреть на будущее в перспективе жизни одного конкретного человека. В этом и заключается радикальный сдвиг современной архитектурной парадигмы: от технологий оперирования людскими массами — к уважительному диалогу соседей по жизни.

Приобрести книгу «Горожанин: что мы знаем о жителе большого города?» можно на сайте Strelka Press.

Фото: Слава Степанов